Прямое дополнение

Прямое дополнение

• Если при данном глаголе возможно несколько дополнений, то среди них обычно выявляется некоторая иерархия. Как правило, одно из дополнений (первое, главное дополнение) важнее других - оно имеет среди них наивысший коммуникативный ранг (выражает ‘прямой объект’) и потому считается самым привилегированным (самым приоритетным) из дополнений.
• Такая приоритетность проявляется многообразно; конкретные формы её проявления - разные в разных языках. Но в большинстве языков существует (свой для каждого языка) набор формальных свойств (типовой падеж, типовая линейная позиция относительно сказуемого, типовой согласовательный ролевой показатель в составе сказуемого и т.п.), который свойствен большинству дополнений, употребляемых при двухместных глаголах. Дополнение, обладающее этим набором свойств, называется прямым; остальные дополнения называются косвенными (см. косвенное дополнение).
• Если предикат управляет единственным дополнением, то чаще всего это именно прямое дополнение. Если при некотором более чем двухместном предикате возможно опущение (эллипсис, устранение) некоторых из его дополнений, то такими устранимыми дополнениями гораздо чаще являются косвенные дополнения, чем прямые.
• Однако у некоторых (т.н. «косвенно-переходных») предикатов с жёстко зафиксированными диатезами первое (обычно оно же единственное) дополнение является косвенным: ср. повиноваться кому/чему, зависеть от чего, помогать кому, следовать чему (за кем), равняться чему, руководить чем и т. п.

В русском языке стандартно оформленное и стандартно функционирующее прямое дополнение отвечает на вопрос ‘кого?//что?’, и этот критерий позволяет выделить его в большинстве предложений, где оно есть.

• В падежных языках (напр., в русском) основным признаком, отличающим прямое дополнение от косвенных, является падеж. В частности, в аккузативных языках падежом прямого дополнения является винительный беспредложный; в эргативных языках - наоборот, абсолютивный именительный падеж. Признак падежа принято считать для прямого дополнения диагностическим.
• Из этого, однако, не следует, что винительный беспредложный всегда выражает прямое дополнение: так, в конструкциях типа Ночь целую читала винительный беспредложный падеж выражает косвенное дополнение (или, по другой классификации, “обстоятельство”) длительности (временной протяжённости) и отвечает на вопрос ‘сколь долго? в течение какого времени?’.
• При отграничении прямого дополнения от других членов предложения возникает ряд нетривиальных проблем. В конструкциях типа Чемодан весит десять килограмм аккузативная количественная группа десять килограмм выражает не объект, а меру параметра, и потому отвечает не на вопрос ‘что?’, а на вопрос ‘сколько?’; вместе с тем, она отличается от типичных обстоятельств тем, что заполняет обязательную валентность предиката и при этом выражена беспредложным винительным.
• В языках с жёстким порядком слов (позиционных языках) имеются более или менее строгие правила расстановки прямого и косвенного дополнения относительно сказуемого. Так, в китайском, английском, французском, немецком языках прямое дополнение ставится после сказуемого; в таких случаях постпозиция является диагностическим признаком дополнения. В алтайских языках и вообще в языках типа SOV прямое дополнение располагается, наоборот, перед сказуемым.
• В позиционных языках инверсия дополнения (его перемещение с привычного места) иногда возможна, но она происходит довольно редко и при этом имеет ярко выраженный характер специализированного сигнала с модальным или эмфатическим значением.
• Однако даже там, где порядок слов - нежёсткий, один из возможных словопорядков является доминирующим. Поэтому русские предложения типа Бытие определяет сознание; Мать любит дочь; Грузовик тащит трактор при отсутствии коммуникативных помех в норме воспринимаются однозначно: как предложения с порядком SVO; в результате существительные сознание, дочь, трактор в этих фразах воспринимаются обычно как занимающие позицию прямого дополнения. Пермутация (перестановка) членов не способна придать этим предложениям структуру OVS, поэтому фразы типа Сознание определяет бытие; Дочь любит мать; Трактор тащит грузовик при отсутствии коммуникативных помех тоже воспринимаются как имеющие структуру SVO.
• Так как прямое дополнение в доминирующем порядке слов располагается ближе к глаголу, чем косвенное, то фразы типа Я предпочитаю метро такси с гораздо большей вероятностью понимаются как имеющие смысл ‘Я предпочитаю метрополитен таксомотору’, чем наоборот (‘Я предпочитаю метрополитену таксомотор’).
• Существуют определённые универсальные тенденции расположения прямого дополнения относительно сказуемого и подлежащего в доминирующем словопорядке. Так, в большинстве языков (95%) прямое дополнение следует после подлежащего; в большинстве языков (85%) между прямым дополнением и глаголом не вклинивается подлежащее; в большинстве языков (70%) прямое дополнение расположено контактно с подлежащим (т.е. между ними не вклинивается сказуемое).
• В языках, имеющих страдательный залог, типичным признаком прямого дополнения является возможность преобразования в подлежащее пассивной конструкции. Однако изредка оказывается, что пассивную трансформацию допускает не-аккузативное дополнение (Иванов руководит заводом - завод, руководимый Ивановым); бывают и такие прямые дополнения, которые не допускают пассивизации (*Петя благодарится Ваней, *Дача имеется Аллой) или допускают её с большим трудом (?Петя, благодаримый Ваней…).

Основная структурная функция прямого дополнения - восполнять вторую синтаксическую валентность переходного сказуемого.

• Отсутствие прямого дополнения отличает медиальную (непереходную) диатезу двухвалентных глаголов от активной (переходной) диатезы.
• Как и другим членам предложения, дополнению свойственна многозначность (полифункциональность). Основной семантической функцией синтаксического прямого дополнения является выражение семантического прямого объекта (физического при глаголах конкретного действия или ментального при модусных глаголах).
• Каноническая семантическая функция прямого дополнения - обозначать нечто создаваемое, разрушаемое, перемещаемое, изменяемое, манипулируемое, обладаемое, воспринимаемое.
• Если смысловое согласование между дополняемым предикатом и дополнением нарушено, то налицо семантический эллипсис: Он кончил книгу означает ‘Он кончил писать книгу’.
• Однако в косвенных (производных) диатезах это соотношение нарушается (а у ряда предикатов с дефектным набором диатез именно производная диатеза является единственной). Вторичные семантические функции прямого дополнения таковы:
  • (а) в безличной псевдообъектной диатезе прямое дополнение обозначает ‘семантический субъект’ (ср., напр., франц. Il passe quelque soldats ‘мимо проходит несколько солдат’) (иногда такое дополнение называют «распространением»);
  • (б) в псевдоагентивной псевдосубъектной каузативной конструкции с названием ‘стихийной причины’ в позиции подлежащего (раненого трясёт лихорадка, больного бьёт озноб, пациента мучает зубная боль) или с наименованием самого ‘состояния’ переходной подлежащно-сказуемостной синтагмой (девочку охватил страх) прямое дополнение обозначает ‘носителя психофизического состояния’;
  • (в) в пространственно-транзитивной диатезе прямое дополнение может обозначать ‘место ситуации’: Машина пересекла площадь; Турцию населяют турки; Поэт покинул Петербург;
  • (г) в утилитарной диатезе прямое дополнение обозначает ‘инструмент’ (Петя использовал кирпич для прессовки переплёта);
  • (д) в декоративной диатезе прямое дополнение обозначает ‘получателя’ (Батарею снабжают снарядами);
  • (е) прямое дополнение может обозначать одновременно ‘субъект одного действия’ и ‘объект другого действия’; такое соотношение возникает в условиях каузативной диатезы (ср. Мама накормила дочку кашей //Мама заставила дочку доесть кашу, где прямое дополнение дочку обозначает не только ‘объект кормления’, но и ‘субъект поедания’).
  • При сочетании грамматико-семантической асимметрии с логико-грамматической в составе аналитического сказуемого (в сочетании с глаголом как носителем предикативности, имеющим строевой характер - обозначающим лишь модально-фазовые характеристики события и обобщённую ролевую характеристику субъекта), прямое дополнение обозначает сам характер ситуации: Королева совершает прогулку. Аналитическое сказуемое оказывается имеющим на одну валентность меньше, чем имело бы соответствующее синтетическое, поэтому интерпретация абстрактного существительного как дополнения оказывается возможной лишь в рамках синтаксического, но не семантического уровня.